Графиня Игнатьева – сестра милосердия Владивостокского морского госпиталя

Во Владивостокском морском госпитале трудились личности, одно упоминание о которых дает дополнительный повод для гордости и уважения к истории этого старейшего на Дальнем Востоке лечебного учреждения. Одной из таких легендарных личностей является сестра милосердия графиня Екатерина Николаевна Игнатьева — замечательная женщина с уникальной и героической судьбой. Она принадлежит к той плеяде подвижниц милосердия, которая сформировалась в дореволюционной России в период развития сестринского движения по оказанию помощи раненым в условиях то и дело возникающих войн.

Все ли помнят Екатерину Игнатьеву? Многие даже не слышали ее имени. К сожалению почти не осталось сведений о ее необыкновенной жизни. Жизни – легенды, жизни – подвига. Судьба этой блистательной столичной красавицы, фрейлины (почетной дамы) в свите Императрицы и скромной сестры милосердия поражает своей трагичностью, а короткая жизнь, ставшая значительным явлением в истории русского общества, – самопожертвованием и героизмом. Сама же Екатерина Николаевна, безусловно, заслуживает уважения и  благодарной памяти потомков.

Екатерина Игнатьева родилась 1 апреля 1869 г. в Константинополе в семье генерал-адъютанта Его Императорского Величества, чрезвычайного и полномочного посла в Турции Николая Павловича Игнатьева (1832–1908 гг.), потомственного дворянина. Выпускник Пажеского корпуса и Императорской Военной академии, он вошел в историю России как блистательный дипломат и самый молодой генерал русской армии (в 26 лет). Именно благодаря тонкому дипломатическому искусству Н.П. Игнатьева, Россия в 1859 г. закрепила за собой территории Амурского и Уссурийского краев. Дипломатическая карьера блистательного молодого дипломата развивалась стремительно: чрезвычайный посланник в Китае, генерал-адъютант Его Императорского Величества, директор азиатского департамента Министерства иностранных дел. С марта 1867 г., уже в звании генерал-лейтенанта, он назначается чрезвычайным и полномочным послом в Турции, а 10 лет спустя,  Николай Павлович получил графский титул и стал членом Государственного Совета.

Мать Е.Н. Игнатьевой, княжна Екатерина Леонидовна Голицина, слыла одной из самых умных, красивых и образованных дам высшего общества. Всю свою жизнь Е.Л. Голицина была верной спутницей и помощницей своего мужа, до конца своих дней оставалась столпом своего разросшегося семейства, любящей и строгой матерью и бабушкой для многочисленных детей и внуков. У Игнатьевых была большая и дружная семья: пять сыновей и две дочери. По материнской линии Екатерина Игнатьева приходилась внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. М.И. Голенищева-Кутузова.

История сохранила немного сведений о жизни Е.Н. Игнатьевой. Вероятно, получив прекрасное образование, она была представлена ко двору, стала фрейлиной Императрицы Марии Федоровны и вскоре, благодаря своей очаровательной внешности, стала одной из самых блистательных красавиц Петербурга. Еще будучи барышней, на петербургских балах она покоряла сердца многих молодых людей.

Вскоре она обратила на себя внимание и Великого князя Михаила Михайловича, полковника лейб-гвардии Егерского полка. Он влюбился в Екатерину, стал частым гостем в доме графа Н.П. Игнатьева и вскоре сделал ей официальное предложение. Предложение было принято, но Александр III, узнав о сватовстве, не дал разрешения на морганатический брак под предлогом недостаточной знатности рода Игнатьевых. Великий князь был отправлен в Европу на год. Там он вскоре женился в Италии на графине де Торби (Софье Меренберг), внучке А.С. Пушкина. Брак был заключен без благословения своих родителей, а также без согласия  Государя Императора Александра III,  известного своей строгой привязанностью к долгу равнородного христианского брака в Императорской Фамилии, которую должен исполнять без исключения каждый член Дома Романовых. Не сделали исключения и для Великого князя – за самовольную женитьбу он был уволен с военной службы. Разгневанный Александр Ш брака не признал, лишил Михаила Михайловича всех прав, и запретил возвращаться в Россию.

Чтобы залечить незаслуженно нанесенную ей рану, Екатерина посвятила всю свою оставшуюся жизнь служению милосердию. В 1892 г. она покидает двор и поступает в первую в России Свято-Троицкую общину сестер милосердия, учрежденную по инициативе Великой княгини Александры Николаевны в Санкт-Петербурге. Там она проходит обучение и получает необходимые знания по уходу за ранеными и больными, основам фармации, теоретическому курсу медицины.

Согласно уставу общины, все поступившие в общину женщины, пожелавшие стать сестрами милосердия, независимости от сословия в течение трех лет пребывали в статусе испытуемых. В течение этого времени проверялись их нравственные и деловые качества. Кроме того, кандидатки в сестры «подвергались, в отношении способностей своих хождению за больными, испытанию доктора», который сообщал о его результатах начальнице общины и управлявшему ею комитету. Комитет принимал решение о присвоении испытуемой звания Сестры Милосердия. Как и все сестры общины, после испытательного срока в 1895 г. Екатерина Игнатьева была приведена священником к Присяге Сестры Милосердия и получила особый знак – золотой нагрудный крест с надписью «Всех скорбящих радость» на одной стороне и «Милосердие» на другой, который носился на зеленой ленте.

Устав Свято-Троицкой общины не только регламентировал жизнь сестер милосердия, но и вносил в нее достаточно серьезные ограничения. Так, сестры не могли иметь в общине собственной мебели и одежды. Они не получали жалования и не могли держать при себе денег. Все, что сестрами получалось за услуги (деньги, подарки) принадлежало общине. Отлучаться с территории общины и принимать гостей сестрам позволялось лишь с разрешения надзирательницы. Посетители, в том числе, родственники,  могли видеться с сестрой не чаще двух раз в неделю и исключительно в специальной приемной зале.

В отличие от европейских подобных заведений сестрам милосердия Свято-Троицкой общины предлагалось давать не временный, а пожизненный обет целомудрия и безбрачия. Некоторые сестры, принимали монашеский постриг.

В конце XIX  в. руководство общины приняло решение свернуть все иные направления деятельности и сосредоточиться только на помощи больным. Особой известностью пользовалась женская больница общины, которая находилась по адресу ул. 2-я Советская, 2, где в наши дни располагается Российский НИИ гематологии и трансфузиологии. Женская больница принимала у себя бедных больных женщин разных возрастов и званий и представляла собой нечто вроде современного хосписа. В этой больнице и начала свою милосердную деятельность графиня Игнатьева.

К основным обязанностям сестер относились суточные дежурства в больнице (1 раз в 4–5 дней), работа в амбулатории, аптеке. Сестры милосердия общины исполняли свои обязанности, как в самой общине, так и в больницах и в «жилищах бедных страждущих». Они ежедневно  работали в Первом Санкт-Петербургском сухопутном госпитале, в основном проводя перевязки. Такой труд требовал достаточно высокой квалификации. По уставу общины, «доктор обращает особое внимание на приспособление сестер к хождению за больными и в полном смысле сего слова и преподает им, во время дежурства в больнице, предметы и обязанности фельдшерские, исключая жильного кровопускания».

С больницей Свято-Троицкой общины активно сотрудничали известнейшие врачи эпохи: Н. Ф. Арендт, Н. И. Пирогов, Н. Ф. Здекауэр, Е. В. Павлов и многие другие. В конце XIX – начале XX века в больнице функционировала «Палата в память В. М. Приселковой для женщин, страдающих раком» – прообраз современных хосписов.

Практически с момента возникновения общины сестры не замыкались в ее стенах, а несли свет своего служения всем страждущим, вначале в Петербурге, а затем за его пределами и за границей Империи.

В начале ХХ в. Екатерина Игнатьева работала сестрой милосердия в Китае во время Ихэтуаньского восстания. В июне 1900 г. по распоряжению Главного управления Российского общества Красного Креста (РОКК) она в составе отряда сестер милосердия была направлена в Забайкалье, где формировались воинские части русской армии для подавления восстания. Началась изнурительная и героическая работа без передышки и сна. Вместе с другими служительницами милосердия она работала в лазаретах Приамурья, Порт-Артура и Манчжурии, иногда перевязывая и ухаживая за ранеными на передовых позициях, в полуразрушенных фанзах, претерпевая множество лишений от неустроенности, скудного питания и морозов.

«Подвижной лазарет Красного Креста шел тем временем за главными силами и, выбрав место для перевязочного пункта в деревушке, стал разбивать палатки. Уполномоченный С. В. Александровский находился с летучим санитарным отрядом в боевой линии. Врач Ануфрович и братья милосердия перевязывали раненых на месте боя и доставляли их на перевязочный пункт.

На перевязочном пункте Красного Креста в этот день собрался весь его состав: Александровский, врачи Крестовский, Ануфрович, Вествотер и сестры милосердия: графиня Игнатьева, Ахрютина, Лабутина, Еремина и Кузьмина... Все были заняты своим делом и помогали раненым… Сестры милосердия прямо выказали себя героинями и проявили удивительное мужество. Под пулями они продолжали перевязывать раненых и ни одна не подумала спасаться за каким-либо прикрытием» (Иванов).

Героическая и плодотворная деятельность графини Игнатьевой на поле брани в период подавления Ихэтуаньского восстания была отмечена медалью «За храбрость» на Георгиевской ленте за перевязку раненых под неприятельским огнём.

В сентябре 1902 г. Е.Н. Игнатьева вместе со сводным отрядом сестер милосердия возвращается в Санкт-Петербург и продолжает работать в больницах и госпиталях города.

Во время Русско-Японской войны графиня Игнатьева в числе первого отряда из 17 сестер милосердия была командирована в Маньчжурию в распоряжение РОКК. Естественно, что с первых же дней войны она постаралась попасть в самые передовые части.

На передовых позициях сестра милосердия Екатерина Игнатьева перевязывала раненых, ассистировала хирургам при операциях, выхаживала больных… Она была не только сестрой милосердия, но мыла и стирала, кормила и подбадривала, хоронила и сообщала родным о смерти их сыновей, мужей или братьев.

О работе Екатерины Николаевны в Маньчжурии упоминает в своих дневниках Д.Г. Янчевецкий: «Не малая заслуга в смысле сближения с китайским населением принадлежит отряду Кр. Креста С. Александровского. Через несколько дней после занятия Мукдена – в нем уже был устроен Александровским и всеми деятелями и деятельницами его отряда, первостепенный госпиталь, прекрасно оборудованный и снабженный всем необходимым. Не только русские, но даже китайцы лечились в этом госпитале и встречали самый заботливый уход и братское отношение.

Среди ревностных тружениц – сестер милосердия этого отряда находилась графиня Екатерина Николаевна Игнатьева, дочь бывшего посланника в Китае генерал-адъютанта графа Н.П. Игнатьева. Она проводила дни и ночи у изголовья раненых и больных солдат, подолгу беседовала с ними, читала им книжки. Солдаты любили ее как родную сестру и называли ее “Красным солнышком”».

Казалось бы, графиня Игнатьева была к началу войны уже достаточно опытной сестрой милосердия и она, конечно, представляла себе, что ожидает её на театре боевых действий. Однако реальность грязью, кровью, страданиями превзошла всякие представления. Эта война способна была помутить рассудок даже крепких мужчин. С передовой привозили покалеченные тела, которые мало напоминали человеческие, а ведь ещё вмешивались обычные бытовые проблемы.

О русско-японской войне и встречах с Екатериной Игнатьевой оставил воспоминания её двоюродный брат штабс-капитан граф А.А. Игнатьев (будущий генерал-лейтенант Советской армии): «Пробираясь между двуколками, китайскими арбами и громоздкими четырехколесными фургонами, напоминавшими екатерининскую эпоху, я не без труда добрался, наконец, до походной солдатской палатки, в которую можно было влезть только ползком. Катя страшно обрадовалась моему приходу. Я же не мог скрыть чувства невольной жалости к ней.

— Что ты, что ты! – сказала она мне. – Посмотри, какая у меня чудная циновка! Она так хорошо спасает меня от грязи. Она и раненых спасала…Катя сразу безудержно стала раскрывать передо мною картины отступления. Она рассказывала, как трудно было устроить раненых, какой беспорядок господствовал в тылу. Она еще не ругала Куропаткина, но обвиняла во всем высших начальников. И рассказывала о самоотверженных подвигах солдат, санитаров и младших командиров.

Горел фонарик со свечкой, освещая когда-то жизнерадостное, но уже измученное и постаревшее лицо Кати. Мне так хотелось ей услужить, но я даже ничего и не посмел предложить. Ни о прошлом, ни даже о родных мы не проронили ни слова. Оба мы уже стали маньчжурцами».

Весной 1905 г. Екатерина Игнатьева вместе с группой сестер милосердия Свято-Троицкой общины из Манчжурии отправляется во Владивосток в надежде встретить здесь своего младшего брата Владимира, который в составе Тихоокеанских эскадр должен был прорваться во Владивосток. Е.Н. Игнатьева устраивается на работу в Морской госпиталь.

Для прибывших сестер милосердия была снята частная квартира в Докторской слободке напротив госпиталя. Вскоре все они были распределены по отделениям. Известно, что Игнатьева работала в 1-м хирургическом отделении, размещавшемся в помещении современной травматологии. Отделение было постоянно переполнено. В условиях недостатка постельного белья, перевязочного материала и больничной одежды в обязанности сестер милосердия входило не только уход за ранеными и больными, помощь при перевязках и операциях, но и забота об обеспечении раненых всем необходимым. Главную роль в решении этого вопроса сыграли многочисленные пожертвования, сделанные во время войны общественными организациями, обществами Красного Креста, а также частными лицами.

Вновь вернемся к воспоминаниям А.А. Игнатьева: «Пропуска в Россию я не получил. Комендант заявил, что раньше, чем через десяток дней отправить меня он не сможет. Сидеть в грязной яме, которую представлял собой тыловой Харбин, я не пожелал и на следующее же утро выехал во Владивосток. Хотелось повидать эту тихоокеанскую жемчужину: большой морской порт, защищенный знаменитым Русским островом, рейд, на котором, по словам наших моряков, мог вместиться весь английский флот. Там же, в морском госпитале, работала сестрой милосердия моя двоюродная сестра Катя Игнатьева.

Во Владивостоке жизнь как будто протекала еще нормально. Правда, Катя уверяла, что в госпитале ощущалось какое-то глухое брожение: падала дисциплина среди санитаров, рвались на родину выздоравливающие матросы…».

Вскоре Екатерина Николаевна получила печальное известие. Во время Цусимской трагедии погибли брат Владимир (лейтенант на броненосце «Александр III») и двоюродный брат Алексей Зуров (капитан 2 ранга на крейсере «Светлана»).

В Цусимском сражении погибли тысячи русских моряков, о которых в памяти остались лишь слова: «Не скажет ни камень, ни крест, где легли во славу мы русского флота». Именно поэтому мать Катерины – Екатерина Леонидовна Игнатьева установила в Круподеринцах около храма-усыпальницы двухметровый крест на огромном гранитном монолите-постаменте с корабельными якорями у подножия и надписью: «Крест сей воздвигнут в 1914 году в молитвенную память лейтенанта гвардейского экипажа графа Владимира Игнатьева, капитана 2 ранга Алексея Зурова и всех наших славных моряков, с честью погибших в Цусимском бою 14–15 мая 1905 года». Так село Круподеринцы стало единственным местом на Украине, где установлен памятник всем морякам, погибшим в Цусимском сражении. Случайно замеченный через сто лет ветеранами Тихоокеанского флота этот памятник стал причиной воскрешения памяти об Игнатьевых на Дальнем Востоке.

После Цусимского сражения прорвавшиеся крейсер «Алмаз» и эсминцы «Грозный» и «Бравый» 16-17 мая доставили в госпиталь еще 150 раненых моряков. Екатерина Игнатьева вместе с другими сестрами милосердия и медицинским персоналом госпиталя приняла участие в оказании необходимой помощи всем раненым, проявляя при этом истинный профессионализм, самоотверженность и верность своему долгу. В санитарном отчете по флоту была особо отмечена работа в период войны госпитальных сестер милосердия: «… своим добросовестным и по истине идеальным отношением к делу внесли немало свету и отрады в тяжелое положение раненых и больных».

За отвагу и мужество, проявленными в период русско-японской войны, Е.Н. Игнатьева была награждена двумя Георгиевскими медалями. По статусу этими медалями награждались нижние чины и в том числе фельдшера и санитары, которые «находясь в течение всего боя в боевой линии, под сильным и действительным огнём, проявляя необыкновенное самоотвержение, будут оказывать помощь раненым или, в обстановке чрезвычайной трудности, вынесут раненого или убитого».

Жизнь Екатерины Николаевны в эти годы напоминает, скорее, медленное самоубийство. Полное отрешение себя для прошлой жизни, словно, обретя внутренний покой и смысл жизни, Екатерина Николаевна решила пройти этот милосердный отрезок жизни до конца и ни при каких обстоятельствах не желала возвращаться в прежний круг.

В 1912 г. во время Балканской войны 1912–1913 гг. Екатерина Игнатьева отправилась сестрой милосердия в Болгарию. В апреле 1913 г. она побывала в Шипке, и оставила свой автограф в Книге Памяти храма-памятника Рождества Христова: «Неизгладимое, величественное и умилительное впечатление сделал на меня шипкинский храм с его золотыми главами среди Балкан, там, где пало столько славных мучеников-борцов за высокую идею: освобождение от тяжелого векового ига своих братьев болгар. Вечная память всем павшим героям, как тут, так и во всей долине, и во всей Болгарии! Пусть память о них служит нераздельными узами между нашими братскими народами. Пусть не умрет и память о моем незабвенном отце – создателе этого храма-памятника! Спасибо отцу Ферапонту, сумевшему своей горячей русской душою украсить это святое для каждого русского место!».

В сентябре 1914 года петербургская газета «Вечернее время» сообщала об отъезде графини Екатерины Николаевны Игнатьевой на театр военных действий и некоторые подробности о ней. «Графиня Игнатьева считалась одной из наиболее опытных сестёр милосердия, стаж благородной деятельности которой составлял более двадцати лет. В качестве сестры милосердия графиня находилась в Китае во время крестьянского восстания 1898-1901 гг., а затем в Маньчжурии, помогая раненым в русско-японской войне. В мирное время Игнатьева работала в Свято-Троицкой общине в Петербурге».

Во время Первой мировой войны Екатерина Николаевна работала старшей сестрой военно-санитарной организации Великой княгини Марии Павловны. Она умерла 16 ноября 1914 года в Варшаве на боевом посту, заразившись столбняком. Газеты писали о ней, что в качестве сестры милосердия она участвовала «почти во всех войнах последних лет и имела все боевые отличия до первых степеней включительно». Она скончалась как воин на своем посту.

Тело Екатерины Николаевны перевёз из Варшавы в Круподеринцы её брат Павел. Похоронили Екатерину Игнатьеву в семейной усыпальнице рядом с отцом, умершем в 1908 г.

Жизненный путь этой легендарной женщины поистине необычен. Начавшись при Императорском дворе и  великолепных салонах Петербурга, в кругу блестящих представителей столичного бомонда, он пролегает через уединенную монашескую келью Свято-Троицкой общины, болезни и страдания, милосердие и самоотвержение, через поля сражений и сопки Маньчжурии, окопы Первой мировой войны и трагически обрывается под стук колес санитарного поезда.

Литература:

1. Андрюков Б.Г. Светя другим. – Владивосток, Русский остров, 2002. 196 с.
2. Андрюков Б.Г. У истоков милосердия. – Владивосток, Альфа-Принт, 2007. 367 с.
3. Игнатьев А.А.. Пятьдесят лет в строю. – М., 2004. 249 с.
4. Канева К. Рыцарь Балкан граф Н.П. Игнатьев. – М., 2006. 125 с.
5. Кузнецов А., Чепурнов Н.И. Наградная медаль. – М., 1992. Т. 1. 147 с.
6. Пастернак А.В. Очерки по истории общин сестер милосердия. СПб., 2001. 151 с.
7. Чепурнов Н.И. Наградные медали Государства Российского: Энциклопедическое иллюстрированное издание. – М.: Рус. мiръ, 2000. 239 с.
8. Янчевецкий Д.Г. Дневники и письма. – М., 2001. 195 с.